Я – обычный - Страница 19

– Может, там просто свет забыли выключить? – предположил Марк. – Мало ли где окна горят.

– Марк, – я обернулся и посмотрел на охранника. – Когда лифт сломался, ты куда принялся названивать?

– Сначала на пост охраны, – припомнил Марк, – потом в полицию.

– Именно, – кивнул я. – Они же, как и ты, посуточно должны работать, следовательно, когда вся петрушка завертелась, парни были на дежурстве, а у них там и бронежилеты, и автоматы, и другое интересное оружие, да до кучи, какая-никакая, а физическая подготовка.

– Ты предполагаешь, что они живы? – оживился Леха. Выхватив у меня фонарик, он принялся то включать, то выключать его на манер сигнала SOS. Три длинных, три коротких, три длинных, комбинация, известная еще с детства любому подростку, хоть единожды игравшему в военные игры. – Сейчас помигаем, – радовался как ребенок юрист, – сейчас узнаем, вы только подождите немного.

Мы втроем припали к окну, стараясь уловить хоть малейший намек на движение в зарешеченных окнах. Перед зданием отделения стояло три служебных УАЗа и «Жигули», без видимых серьезных повреждений, да и мертвяков на парковке было меньше, чем обычно.

Жах… гавкнул резкий, режущий слух выстрел, и один из бешеных, фривольно шлявшихся около здания, начал заваливаться на бок.

– Крыша, – завопил Леха и принялся еще интенсивнее мигать фонарем. – Стрелок на крыше.

С высоты нашего пятнадцатого этажа мы отлично видели крышу здания, а теперь и стрелка, сидевшего на табурете. Всех подробностей с такого расстояния рассмотреть было практически невозможно, но меткость выстрелов говорила о том, что в руках у человека снайперская вин-товка.

Жах… снова грянуло оружие, и звук выстрела эхом прокатился по пустынной улице.

– Не видит, – вздохнул Марк. – Темноты надо ждать.

– И что нам даст темнота? – пожал я плечами. Энтузиазм от внезапно обнаруженного живого и боеспособного товарища по несчастью быстро прошел, а взамен пришло осознание бесполезности попытки связаться. Стрелявший почти наверняка имел хорошую физическую и военную подготовку, раз с такой легкостью, не тратя патронов и лишних усилий, валил одного бешеного за другим, но то, что он до сих пор не покинул город, говорило лишь о том, что и наши шансы на это стремятся к нулю.

– Связаться все равно надо, – решил Марк. – Фонарика он, конечно, не увидит, да и до темноты на крыше не досидит, уйдет внутрь, а вот позвонить стоит.

– Точно, позвонить, – схватив трубку, я поднес ее к уху и с облегчением выдохнул, – длинный монотонный сигнал, все в порядке.

Взяв лежащий на столе справочник, Марк принялся листать его и, наконец, отобрав у меня трубку, начал набирать указанный телефон.

– В дежурку позвоним, – пояснил он. – Если там еще кто-то есть, то ждать долго не придется, ну а если он там один, то будем звонить, пока не поднимет трубку.

– Или пока не вырубится сама связь, – закончил я мысль за охранника.

– Верно, – нажав на отбой, Марк вновь застучал по клавишам аппарата. – Мы все равно рано или поздно будем выходить из здания, а поддержка снайпера будет очень кстати. Выберемся, заодно и его прихватим. Думаю, товарищ особо противиться не будет.

– Я бы точно не возражал, – улыбнулся я, – особенно если бы один остался. В компании и веселей, и безопасней.

Прозвонкой занимались последующие три часа, периодически подменяя друг друга у аппарата. Сначала упорный Марк раз за разом набирал нужный семизнак, пока я наконец не показал ему, что такое функция «редиал» на телефоне. С тех пор дела пошли веселее, но длинные гудки в трубке раздавались снова и снова, а сидящий на крыше будто ради развлечения периодически валил одного из бешеных, чему свидетельствовали редкие хлопки выстрелов.

– Похоже, он там один, – заключил Леха, – кладя трубку. – Сидит себе наверху и в ус не дует. Звонка через стену почти наверняка не слышно, так что зря стараемся, господа. Пальцы только сотрем.

– Позвоним позже, – предложил я. – Сейчас, видимо, действительно без толку, но попыток связаться со снайпером прекращать не будем ни в коем случае. Его поддержка на выходе из здания нам жизненно необходима, а если мы сможем скоординировать действия заранее, то, считай, половина успеха у нас в кармане. Сейчас лучше подумать об утренней операции. Именно утренней. С утра не так жарко, как днем, уже светло и не требуется лишняя иллюминация, так что в нашей ситуации лучше времени не найти.

– Соглашусь, – кивнул Марк. – За провиантом пойдем часов в шесть. Действовать будем по старой схеме, но вдвойне осторожней. На автоматический огонь я бы предложил переходить только в крайнем случае, патронов негусто.

– Ну и ладушки, – кивнул я. – Тогда пробуем прозвониться до стреляющего, и ложимся спать.

Открыв глаза, я еще какое-то время лежал, пялясь в потолок и силясь определить, где я нахожусь. Не привык я спать где-то еще, кроме собственной спальни, и даже последние три ночевки на диване в приемной, который я узурпировал как главное координирующее лицо, не смогли заставить мой мозг привыкнуть к сложившейся ситуации. Человеческий мозг вообще штука странная, по сути, являясь сложнейшим биологическим устройством, способным координировать массу действий живого существа: процесс жизнедеятельности, память, поступки, по сути, используется самим человеком на мизерный процент. Большая его часть почему-то не задействована, и что тому виной, сказать сложно. Быть может, используя свое серое вещество на все сто процентов, хомосапиенс мог бы воспламенять взглядом, левитировать, читать мысли или предсказывать будущее, но нам достались скромные способности, которыми предстояло воспользоваться. Тот же мозг бешеного, или мертвяка, как лучше, для себя я пока не решил, но именовать бродящих внизу «зомби» язык не поворачивался. Нет, не то чтобы я отрицал сам факт появления мертвого человека, безумно желающего пообедать моим бренным телом, скорее наоборот. Недавно я своими руками убил одного такого живчика, молодого парня, разносчика пиццы. Претило само слово, определение. Неестественно все это было до безобразия, да и в голове не укладывалось. Ну как, как, спрашиваю вас, человек может ходить, рычать, поглощать пищу и при том иметь все признаки трупа. Признаки имелись, и неслабые, запах, трупные пятна и еще с десяток остальных, что не известны нам и не видны простому глазу, но присутствуют постфактум. Если мертвяки едят, то, следовательно, должны опорожнять кишечник. Это естественная потребность любого организма, так ради всего святого, какие еще естественные потребности могут быть у мертвеца?